death

«Американский психиатр Э. Каблер Росс предложила различать 5 фаз реакции умирающего больного на свое безнадежное состояние: от отрицания и бунта, через «ведение торга» и депрессию к примирению с неизбежностью, к акцептации смерти.

Если сравнить эти фазы с выявленными Ф.Е. Василюком «фазами переживания горя при утрате близкого человека» , то обнаруживается удивительно много общего: так же первая фаза — шок и оцепенение («не может быть! »), затем острые фазы, сменяющая их фаза «остаточных толчков» и завершающая фаза, которую вполне можно назвать примирением с утратой. Это сходство переживания приближающейся своей смерти и переживания смерти другого человека дает возможность предположить о существовании общей закономерности переживания страшного события».

При известной тонкости наблюдения и большом массиве данных, полагаю, можно описать и больше фаз, но в то же время число их может быть сжато до трех основных: максимальная активность протеста, снижение активности и нарастание пассивности, и, наконец, полная пассивность. На этой последней стадии страх смерти исчезает, лик смерти меняется, он может стать даже приятным, желанным. Стоявший у истоков отечественной танатологии И.И. Мечников выдвинул гипотезу о наличии «инстинкта смерти» и, предполагая, что «естественная смерть, по всей вероятности, сопровождается в высшей степени приятным ощущением», писал даже о «радости смерти». Однако сознание человека активно сопротивляется представлению о радостной смерти, по крайней мере, русскому менталитету оно не присуще, чего нельзя сказать о спокойном лике смерти.

Вспомним слова «упокоиться», «покойник» и т.п. Н.М. Амосов в своей «Книге о счастье и несчастьях» призывал не бояться последнего момента жизни: «Природа мудро позаботилась о нас: чувства отключаются раньше смерти. Умирать не страшно».

У русских писателей, особенно у Л.Н. Толстого, много можно найти иллюстраций этого положения, но хотелось бы процитировать И.С. Тургенева: «Удивительно умирает русский мужик! Состояние его перед кончиной нельзя назвать ни равнодушным, ни тупостью; он умирает, словно обряд совершает: холодно и просто».

Страх и покой, два лика смерти… Итак, смерть двулична? Нет, она многолика. Страх — ее первая, бросающаяся в глаза внешняя личина, снимите ее и увидите вторую. А каковы следующие и есть ли последняя? Следующие, быть может, — смерть как наказание/награда, а последней нет, ибо проблема смерти — смерти не имеет».

Н.В. Свинцова: «Два лика смерти».